Люди делятся на детей и взрослых. Дети - это маленькие люди. Дети
веселее  и  добрее.  Взрослые бывают злые,  но бывают и добрые.  Мой
Человек самый добрый.
   Когда-то  и  у Чёрного был свой Человек.  Он держал его на цепи и
бил. Когда деревню сломали, тот Человек сел в машину и уехал. Чёрный
долго бежал за ним.
   Машина остановилась.  Человек вышел и прогнал Чёрного.  Но Чёрный
снова побежал за машиной.  Тогда Человек его ударил.  Чёрный упал, а
машина уехала. С тех пор Чёрный не любит людей.
   Своего Человека  я встретил ночью.  Это было зимой.  У меня тогда
сильно болела лапа.   В  одном месте из-под земли шёл пар,  снег тут
растаял. Я лёг и стал греть лапу на большой железной крышке.
   Мой Человек  шёл  в распахнутом пальто.   Он  размахивал рукой  и
что-то говорил сам себе. Около меня он споткнулся, а потом присел на
корточки.
   - Здравствуй, уважаемый, - сказал он. - Как дела?
   Я сразу почувствовал  к  нему доверие.   Я  понял,   что  не надо
убегать. Этот человек меня не обидит. Я показал ему больную лапу.
   - Дела неважные, - сказал он. - Пойдём со мной.
   И я пошёл. В подъезде он долго искал ключ и шёпотом говорил:
   - Прошу тебя, уважаемый, как можно тише. Соседи нас не поймут.
   Так  я  впервые оказался  в белом доме,  или большой конуре,  как
называет его Бывшая Такса.
   В темноте  я  неловко повернулся  и  что-то зацепил,   но Человек
быстро открыл дверь комнаты и впустил меня.
   - Так, - сказал он, - будем лечиться. Но сначала надо перекусить.
Так ведь, мой друг?

   Я согласился.   Он  кормил меня очень вкусной колбасой,   а потом
лечил мою ногу. Так приятно, когда тебя лечат. Немножко больно, зато
знаешь, что скоро всё будет в порядке. Мой Человек умеет лечить.
   В  его  комнате стояли разные картоночки и дощечки и чем-то остро
пахло. Он сел перед одной дощечкой и взял в руки тонкие палочки.
   - Это  кисти,  -  сказал  он.  -  Отдыхай,  уважаемый,   а я пока
поработаю. Ночью у меня хорошо получается.
   Он долго трогал палочками свою дощечку,  иногда отходил и смотрел
прищурившись.
   - Полюбуйся, уважаемый, - сказал он.
   Я подошёл к дощечке и понюхал её.
   - Жаль,   что собаки не различают цветов, - сказал он. - Впрочем,
ты, может быть, различаешь.
   Я повёл носом поверх дощечки.  Направо, налево, поперёк. Нет, она
пахла очень красиво, эта дощечка. Запах струился лентой, расплывался
шаром, набегал волной. Я разволновался и царапнул лапой пол.
   Потом он снова сидел перед дощечкой и трогал её своими палочками.
Я подрёмывал в углу.
   Наконец Человек встал, потрогал мою забинтованную лапу и сказал:
   - Ну,  уважаемый,  пора  расставаться.  Ты  накормлен и подлечен.
Большего я для тебя сделать пока не могу. Подождём лучших времён.
   Я всё понял.  Он не мог оставить меня.  Я встал и пошёл на улицу.
Он вышел меня провожать,   и мы погуляли по утреннему морозцу.  Небо
уже посветлело, поскрипывал снег.
   - До   свидания,   уважаемый,  -  сказал  он.  -  Всегда   можешь
рассчитывать  на  мою помощь.  Поверь,   я  бы охотно пожил  с тобой
вместе. Давай-ка лапу.
   Я протянул ему лапу. Он ушёл, подняв воротник пальто.
   Я часто вижу своего Человека.  Я провожаю его сторонкой и никогда
не напрашиваюсь в гости.  Несколько раз мы сталкивались на улице. Он
всегда узнаёт меня,  гладит  и  ласкает.  Называет меня "уважаемый",
спрашивает, как я живу.
   Я весело кручу хвостом  и бегу рядом.  В эти минуты сердце у меня
колотится  от  счастья.   Как всё-таки хорошо иметь своего Человека!
Жизнь тогда кажется просто сказкой.